Разгуливая по гулким школьным коридорам, мы читали
плакаты типа «В 2000 году будет в основном построено
коммунистическое общество» и от
души хохотали, представляя
себя 40-летними тетками. А заодно и прикалывались
над «эпохой развитого социализма». Равняться было на кого:
«Я вчера закончил ковку, я два плана залудил...». Хриплый
голос, искаженный многократными переписываниями на катушечные
кассеты, вызывал у нас ассоциации, близкие к быту
героев-подполыциков. Но особой фишкой было общение между
собой фразами из его песен, которые произносились в
нужный момент, с нужной интонацией: «Здесь вам не равнина,
здесь климат иной!», «Мне глубоко плевать, какие там цветы»,
«Ну, здравствуй, - это я!» и т. д. и т. п.
Мой папа, секретарь парторганизации школы, отнесся к
моей новой «болезни» философски: «Безусловно, Высоцкий
- это явление, но нужно немножечко подождать...». Зато бабушка
была категорична: «Этот хрипатый до добра не доведет
». За бабушку было обидно: ну как же она не понимает, что
Высоцкий - это глоток свежего воздуха, это необъявленная
свобода?! Кстати, Владимир Высоцкий нам тогда представлялся
высоким красивым парнем спортивного телосложения.
И почему-то блондином. Первые фотки кумира, напечатанные,
кажется, в журнале «Огонек» или в «Советском экране